Варвара Юшманова    стихи                                         

Браслет

Браслет не застегнуть самой. Так странно.
Браслеты не для одиноких дам.
Лежит лиловых бусин череда
С серебряной застёжкой филигранной,
Не обнимавших руку никогда.

Отравлена былая явь. И вот
Все мысли на единственном предмете:
Ни мать с отцом, ни милый муж, ни дети -
Никто с тобою рядом не живет.
О, как же бусины жестоки эти.

Строг женский взгляд. И чует он во всём 
Подвох, что не сулит любви и мира.
И вот осквернена уже квартира
Подарком, что нарочно принесён
И создан злой рукою ювелира.

***

                             - А тебе в твоём дому                                                        Хорошо ли одному?                                                                  Арсений Тарковский

​

Когда не спится и не ходится,

Лежишь один в своём дому.

Устало смотрит Богородица,

Не удивляясь ничему. 

​

И в мутных окнах отражение

Толкует о прошедшем дне.

К тебе является решение -

В ночи наведаться ко мне.

​

И ты идёшь, слегка нахохленный,

И знаешь верно, что опять

Увидишь за моими окнами

Разверзнутую благодать.

​

Да только мне другое ведомо.

Я сплю и вижу сон земной,

Что ничего страшнее этого

Уже не станется со мной.

У моря

Ты выйдешь на берег,
И вспыхнут глаза сентября.
Но море не двинется,
Будто бы неживое,

Такое скупое на мачты и якоря,
Такое степенное, голубое.

Разлито молчание.
Сказано этой водой
Довольно. Теперь же внимать бесполезно.
Чего не случилось - уже не случится с тобой.
Мечта мимолётна, желание неполновесно.

И ты успокойся. 
Мгновение побереги.
Теперь погружаться ты будешь все реже и реже,
Бросать, уезжать и другие искать маяки,
И может быть, бури просить 
на другом побережье.

Заклинание

Сизый пятихвостый селезень,

Дух зыбучего песка,

Бурый волк, седая плесень,

Белоглазая треска,

В небе чёрном злая прозелень,

Кислый муравьиный мёд,

Пепельный кричащий поползень,

Нынче ночью ваш черёд.

На пяти хвостах заклятие

Разнесётся, покружит.

И в песках умрёт проклятие,

Волчий глаз посторожит.

Плесень съест тропу обманную,

Волшебство шепнёт треска,

Небо хмуростью туманною

Смоет проседь у виска.

Мёд приправит настоящее,

Поползень споёт с водой,

И душа моя болящая

Снова станет молодой.

***

Заковыристый мой обманчик,
Аккуратный секретик мой,
Как воздушно-резной воланчик -
То вспорхнёт, то опять со мной.

То маячит, себя рискуя
Постороннему взгляду вскрыть,
То хоронится и тоскует, 
Что не вырыть и не зарыть.

Тяготит. Если спросят только,
Я легко его отпущу.
А себя не браню нисколько,
Но не думаю, что прощу.

Кем мы будем?

Будем монстрами. 
Будем друг другу монстрами,
Твердокожими, хищными, остроносыми.
Будем жалить друг друга вопросами-осами,
Умирать в високосные
И возрождаться вёснами,
И капканами, и золотыми блеснами
Вновь позвякивать -
Будем несносными взрослыми.

Но пока наши пальцы переплетены в замочек.
Мы ещё не дошли до будущих оболочек,
Не поверили песням знающих одиночек.
Лето гладит нам волосы,
И на тебе веночек.

***

Что-нибудь непутевое,
Что-нибудь несуразное,
Что-то не очень новое,
Что-то не очень праздное,

Что-то своеобразное,
Что-то необъяснимое, 
Не до конца развязное,
Все-таки допустимое,

Что-нибудь не кричащее,
Но и не очень строгое,
Все-таки говорящее
О человеке многое.

Может быть, эту кофточку,
Может быть, это платьице,
Туфельки и колготочки...
Только бы всем понравиться!..

Чтобы тряслись запальчиво:
Так, мол, и надо стариться,
И говорили вкрадчиво,
Что и в гробу - красавица.

***

Среди улиц, среди пятниц
Я брожу одна.
На щеках моих румянец,
Но душа бледна.

Солнце старится над всеми,
Словно абажур.
Я ищу другое время
И не нахожу.

А плакат на старом храме
Ждёт неделю мод.
И лежит забытый в хламе
Приодетый кот.

Я клонюсь над этим ложем,
Нас во всём виня.
И внезапный Бог в прохожем 
Смотрит на меня.

Там

Я мерила время числом багажей, 
Жила на любимом из всех этажей. 

Читала запоем, пила по слогам 
И чистила душу, однажды солгав. 

В рассветах старалась огни не гасить, 
Улыбку свою не хотела носить. 

Терпела столицу – иллюзий слои, 
И в ней находя, оставляла свои. 

Блестели глаза, но была на мели, 
Меня переулки в закаты вели. 

И как Саркози молодая жена 
Была я магически обнажена. 

И стаи людей заходили на чай, 
Читали друг другу стихи по ночам, 

Делили сгущенку и грипп в февралях, 
И путались в пьесах, словах и ролях. 

Я гордо дарила им свой диалект, 
Скрывала, что где-то мой черный валет, 

И девочка-ветер на выходе дня 
Имбирным напитком поила меня.

Ссора

И опять забурлила злость, 
Подкрепившись огнивом пророчества, 
Если в гордость взглянуть пришлось, 
Так взгляни и в глаза одиночества. 

И увидев в душе пустоту, 
Словно мелочью рассыпаешься: 
Потеряю - уже не найду. 
Извиняюсь, и ты извиняешься