Галина  Дрюон рассказ                                         

Мне тринадцать лет

Галина Дрюон родилась в Сибири, училась в Москве, живёт в Париже. Руководитель Комиссии по культурным проектам Евразийского Совета МСБ. Основатель и бессменный президент фестиваля "Все краски России". Лауреат международного конкурса "Литературная Вена", ее рассказы печатаются в Австрии, Франции, России.

Она просыпалась вместе с солнцем чуть не в четыре утра,  гуляла без устали по улицам Парижа,  и ей казалось, лето будет тянуться и тянуться бесконечно. Было первое лето Лины во Франции. Восхитительное время,  ни один час не был похож на другой, и какое разнообразие ждало ее в каждом дне!..

 Лина спускалась по устланной красным ковром  винтовой  лестнице вниз  и надолго  застревала в холле... Здесь очень уютно, ярко и тепло от света люстр,  по  стенам   сверху донизу зеркала, цветы в горшках и пальмы в огромных кадках на полу. Зеркала отражали их, размножая пальмы так, что казалось, ты вообще в джунглях каких-то находишься, вокруг сплошь экзотические растения...  Такого великолепия она  никогда не видала. В России у Лины был темный, без единой лампочки, подъезд, когда с замиранием сердца почти наощупь пробираешься к двери своей квартиры... Она даже содрогнулась  от воспоминания.

 Здесь же Лина всегда  задерживалась, любовалась в зеркалах своим отражением среди пальм и цветов...  Потом она выходила на улицу, ступала на розовый тротуар, чистый!.. Сосед, владелец парикмахерской, каждое утро мыл стекла своего заведения, а заодно щедро поливал тротуар водой со свежепахнущим шампунем, никогда не жалел воды, и тротуар потом благодарно благоухал на  радость прохожим... До чего ж  правильный дяденька, думала Лина...

Она спустилась вниз по улочке, горбатенькой, узенькой, и вышла на площадь Малакофф... Никто не мог ей объяснить, почему этот маленький городок, отель, театр, стадион, библиотека, школа, ресторан –  все, ну, абсолютно все,  называется этим именем. И тогда Лина сама придумала  историю: когда-то давным-давно поселился на парижской окраине русский человек по фамилии Малахов, построил себе дом.  Лина видела этот дом, на нем написано: «Вилла Малакофф», старенький и совсем не большой  в сравнении с соседними. А в течение времени понастроили вокруг всего остального и назвали его именем все, даже и городскую площадь и сам город... с двумя «ф» на французский манер: Малакофф... Так она себе выдумала.

Она присела на скамеечку перед театром Малакофф и стала любоваться фонтаном. Он был необыкновенный, то есть на самом-то деле ничего в нем такого не было, зато в трубах был заложен секретик: вода из них  вылетала с разной скоростью,  образовывая неожиданные  узоры... в воздухе!.. То квадратики, то круги, а то они переплетались причудливо, и было это невероятно занимательно, она часами просиживала там, всякий раз ожидая новых узоров... Любование полезно, читала где-то Лина, - будто бы продлевает жизнь... Неслучайно японцы придают такое значение  процессу любования, специально ради этого приезжают к подножью Фудзиямы. Она засмеялась искренне, с удовольствием: французы, видимо, тоже любят этот процесс...

Лина встала и медленно пошла к базару. Там в отделе «рыба» молодой продавец, совсем почти мальчик,  работал виртуозно - как бог!.. Он легко подхватывал огромную рыбину, бросал ее на весы, тут же левой рукой подхватывал снова,  в правой руке у него уже ножницы,  в одно мгновение он отрезает  плавники, хвост, очищает  от чешуи и внутренностей, вытирает полотенцем,  и – бэмс! – рыба уже закинута в пакет!.. Он элегантно протягивает пакет  покупателю – приветливая улыбка!.. Получает деньги, и с той же  улыбкой – «мерси»!.. Какое-то время понаблюдала за ним, потом не удержалась, сказала: «Красиво работаете», и, несмотря на то, что она сказала по-русски, а он, чистейшей воды француз, ничего не понял, все равно ответил ей своей чарующей улыбкой и, конечно,  -  «мерси»!..

Она решила пройтись до стадиона, повернула за угол, прошла несколько шагов и...  боже!.. невольно остановилась, пораженная. В магазинной витрине, шла своя жизнь: куклы жили здесь... Самых разных размеров: большие, маленькие, средние и совсем малюсенькие, все по-разному одетые, в шляпах и шляпочках, шубах и полушубочках, а какие роскошные платья надеты были на них!.. Они гуляли, сидели  в разных позах, кто на диване, кто в креслах,  кто-то стоял под старинным фонарем с розой в руке, явно ожидая свиданья... Кто-то с чемоданом спешил на вокзал, кто-то ехал на велосипеде, бабушка в чепце и очках на носу вязала носки, рядом играли с котенком дети, мужчина ехал в открытой машине, другой стоял на коленях перед  дамой в огромной шляпе...

Лина долго разглядывала витрину, наконец решилась войти в магазин. Она не любила заходить в магазины, и по очень смешной причине. Они ее пугали, французские продавцы... Как только входила, продавец тут же подбегал: «Вам помочь, мадам?»

- Нет-нет, я только посмотреть, - отвечала Лина, на что получала радостный ответ: «О, да, пожалуйста», однако  после этого продавец незримо оставался рядом, и Лина всякий раз вздрагивала, когда он внезапно выныривал из-за плеча... Она понимала, что так у них принято, но они стесняли ее... То ли дело наши русские продавщицы, думала Лина,   их не дозовешься даже, когда и нужно...

Она вошла в магазин. В глубине сидела женщина и, низко наклонившись,  что-то шила,  но тотчас  поднялась со стула...

-  Вам помочь, мадам? - задала она их  вечный вопрос.

– Нет, я только посмотреть, - ответствовала Лина выученной наизусть фразой.

– Пожалуйста, - улыбнулась продавщица, но не села, нет, осталась рядом. Cтоя, она  продолжила шить маленькую шляпку для куклы, изредка поглядывая на Лину. Некрасивая, нос длинноват, и рот слишком большой... Похожа на Анну Маньяни, итальянскую актрису, Лина видела ее в фильме «Волчица»...

 Каких только кукол тут не было... И европейки, и негритянки, и азиатки,  их платья и костюмы со всей скрупулезностью повторяли настоящие, просто дух захватывало!.. Платья, отделанные кружевами и лентами, бантами и бантиками, рюшами и оборками, из девятнадцатого, восемнадцатого веков, а прически как изящно были исполнены!.. Куклы-персонажи из сказок: старички, бабушки, девочки в голландских нарядах из сказок Андерсена... Их было очень много, глаза разбегались, хотелось всех внимательно рассмотреть, на это требовалось время, а с этим у Лины как раз было в порядке. Не спеша, стала разглядывать все это великолепие. Особое удовольствие, да просто восхищение, вызывали детали и детальки, выполненные с такой тонкостью и тщательностью, что она не выдержала: «Ох, как красиво...» -  произнесла, конечно, по-русски, но продавщица обрадовалась... Она  не поняла, что сказала Лина, однако с готовностью  начала ей  что-то объяснять, беря  то одну, то другую куклу и  надевая  на них по очереди свою недошитую шляпку. Говорила она быстро, азартно, увлекаясь все больше и больше. Лина попыталась было остановить ее: типа ничего не понимаю...  но музыкой звучала французская речь!.. И сама продавщица вдруг преобразилась, когда заговорила о своем любимом деле, лицо ее стало таким одухотворенным, красивым при своей природной некрасивости... Лина больше ее не останавливала, пусть себе говорит... Вдруг явственно промелькнуло в речи: «итальянн»...

- Итальянка? – живо переспросила Лина,  та радостно закивала головой: «уи, уи...» и заговорила еще быстрее!..

 А Лине, обрадованной,  что она не ошиблась, с самого начала приняв продавщицу за итальянку, вдруг очень захотелось поговорить с ней, и Лина  судорожно начала копаться в скудных своих знаниях французского. В голове закрутился школьный  текст: «Моя родина СССР...», а Лине хотелось, ей хотелось сказать другое, что она знает итальянцев... И любит...  Анну Маньяни, Софи Лорен. Ах да, еще Марчелло Мастроянни! он тоже итальянец...

- Так, - сказала она себе, - интеллектуальных разговоров не получится... Давай вспоминай, натужься...

В памяти всплывали тексты: «Моя семья», «Наша школа» и опять про родину СССР.  Все не то...

-  J’ai treize ans - Мне тринадцать лет, – она робко произнесла эту фразу, жутко стесняясь собственного произношения.

Продавщица осеклась на полуслове. Лицо ее вытянулось. Но Лина настырно повторила свое филологическое достижение:  «Мне тринадцать лет...». И  уже громче  добавила: «Наша школа большая и красивая».

Итальянка в изумлении молчала... Лина, воспользовавшись ее замешательством, осмелела и продолжила: «Я учусь в пятом классе».

Продавщица смотрела на Лину, то ли потрясенная полученной информацией, то ли не понимая, почему беседа вдруг приняла такой неожиданный разворот.

- Я рисую дом. Я иду в кино. Я пою песню, – быстро без остановки сообщала Лина, потом  чуть не вскричала: «У меня есть кошка!».

Продавщица вдруг улыбнулась. Понравилась, наверно,  полученная информация... Лед тронулся!..

- Один, два, три, четыре, – сказала Лина радостно. Итальянка засмеялась и продолжила: «Пять, шесть, семь...», потом  подождала секунду и, широко раскрывая глаза,  прошептала, как бы подсказывая: «Восемь»...

 - Девять, десять! – весело закричала Лина... Лину понесло...

- Я смотрю в окно. Я иду в школу. Дети играют во дворе. Мы пересекаем улицу.

... Они понимали друг друга. То есть, конечно, Лина не понимала  ни слова, зато была  уверена, что продавщица ее понимает,   да так оно и было на самом деле. Лина сказала, что она приехала из России.  Еще она сообщила, что озеро Байкал - это самое чистое и самое глубокое озеро в мире.  Байкал находится в Сибири. Продавщица ахала. Она никогда не была там...  Но показала  Лине жестами и гримасой:  в Сибири  холодно!.. Лина согласилась, да, холодно, она  даже и сама поежилась при воспоминании, приобняла свои плечи, но потом жестами  пригласила продавщицу поехать в Сибирь.

Так они разговаривали долго. Уже итальянка о чем-то рассказывала Лине, широко и плавно разводя руками.  Наверное,  про теплую Италию... Лина по-прежнему не понимала ни одного слова, но радостно кивала головой... Исчерпав все тематические школьные тексты, Лина чрезвычайно  счастливая вышла из магазина. Еще бы, она впервые  поговорила по-французски с настоящей француженкой!..

Так познакомились они и дружат до сих пор. Прошло семь лет со дня их первой смешной беседы...

 Сесиль, хозяйка кукольного магазина, уже побывала в гостях у Лины в далекой России и своими глазами увидела самое чистое, самое глубокое и самое прекрасное в мире озеро Байкал.

 - J’ai treize ans - Мне тринадцать лет, - говорит иногда Сесиль,  и обе подружки заливаются  веселым смехом.

Париж

 1997 год.