Сергей Алагаты  рассказ                                         

На счастье

Прижавшись к облупившейся раме покосившегося окна, Фесгун ждал выстрела.

– Иди сюда, – вдруг проворковал тихий голос из угла комнаты. – Красавчик...

Фесгун вздрогнул. Девичьи руки потянулись к нему.

От усталости и обезвоживания у него, видимо, начались видения. Отмахиваясь от галлюцинации, как от надоедливого комара, солдат плотнее придвинулся к проему.

– Прочь! Прочь!.. – закричал Фесгун, от досады давая короткую очередь из автомата.

Гранатомет с противоположной стороны прошил стену в метре над ним. Фесгун упал на пол, защищая голову от посыпавшейся штукатурки. Его товарищи из соседних домов открыли ответную стрельбу по противнику, и крупнокалиберное оружие смолкло.

Солдат приподнял голову.

– Красавчик... – снова зашептали из пустоты.

Фесгун быстро огляделся – в комнате никого не было.

– Иди сюда.

Из темного угла высунулась чья-то волосатая рука и поднесла сигарету ко рту. Повалил запах анаши.

– Будешь?! – бледное лицо с красными глазами показалось из тени и уставилось на солдата. – На, оттянись.

Наркоман поднес к губам Фесгуна бычок.

– Попробуй, – от прикосновения чужих холодных пальцев, солдат вздрогнул.

Голова Фесгуна закружилась. Вжавшись в угол комнаты, он подобрал к груди колени и зажмурился.

– Деньги есть? – вдруг прозвучал вопрос.

Солдат разомкнул веки. Перед ним стояли два подростка с косяками в руках.

– Гони бабло, – с угрозой сказал один из них. – Давай, пацан.

Фесгун рванулся к двери.

– Хватай его, а то уйдет! – закричали ему вслед.

Тяжело дыша, Фесгун помчался по тускло освещенному коридору, каблуки сапог с грохотом стучали о прогнивший пол, сердце вырывалось из груди.

– Красавчик… – поманил девичий голос из-за спины.

– Гони бабло!.. – угрожающе ревели подростки.

Фесгун задыхался на бегу.

К нему простерлись дрожащие руки каких-то незнакомых людей, одетых в лохмотья. Они тянулись отовсюду. Голодные нищие с мольбой и страхом всматривались в глаза солдата, ища сострадания и участия. Беззубые рты омерзительно раскрывались в немом крике. А скрюченные пальцы с грязью под ногтями настойчиво цеплялись за его рубаху.

– Нет! – с силой выдавил Фесгун, вырываясь из тисков толпы.

Солдат шел вперед, стараясь не смотреть по сторонам.

Возле продуктового магазина выстроились друг за другом мрачные люди, беспокойно сжимая в руках чуть смятые одинаковые книжки. Осунувшиеся фигуры, тянущиеся рядами. Постные лица. Безысходность во взгляде.

Сквозь скопление тел Фесгун протискивался по длинной улице с бесцветными домами. Они, казалось, надвигались на него. Его сердце бешено стучало. С губ срывалось надрывистое дыхание. Он захлебывался…

На пути выросло распятие. За ним вспыхнул и поднялся к облакам огонь.

– Свет! – произнес чей-то уверенный голос.

Толпа радостно взревела.

– Свет! – одновременно вырвалось из множества ртов.

Люди устремились к огню, расталкивая и давя друг друга. Их руки тянулись к полыхающему распятию.

Фесгуна увлекло течением. Споткнувшись, он упал возле креста.

Автоматная очередь в воздух внесла свои коррективы в массовое помешательство. Площадь огласилась тяжелой поступью военных. В небе засиял полумесяц.

Люди бросились врассыпную.

– Смирно! – грозно прозвучал командный голос.

Незнакомые солдаты схватили Фесгуна и бесцеремонно втолкнули в грузовик, набитый такими же людьми в форме.

– Вперед! – рявкнула крепкая фигура в погонах.

Затарахтев, машина тронулась с места.

– Красавчик...

Фесгун резко вскочил, и пуля снайпера угодила ему в лоб. Обмякшее тело солдата сползло вниз.

…Свет.

Роддом наполнился неистовым криком новорожденного.

– Иди сюда, – мать потянулась к малышу. – Красавчик...

– У него родинка на лбу, прямо в центре, – с улыбкой заметил врач. – Это на счастье.